Корреспондент «КП» вклинился в ряды трудовых мигрантов и посмотрел, каково им живется в Москве
Про то, как в столице живут иностранные работяги, ходят уже легенды. Отчего у многих москвичей при слове «гастарбайтер» сразу возникает образ мрачного и затхлого подвала, в котором вынуждены ночевать дворники, курьеры, подсобные рабочие, таксисты, штукатуры, дорожники, грузчики, маляры. Чтобы не околеть от холода, они жмутся друг к другу как котята. Жарят крыс на вертеле. И в редкие минуты отдыха видят во сне родные края, в которых уже зацвели абрикосы и вишни.
На самом деле, большинство мигрантов живут в дешевых общежитиях, где хоть и тесно, зато тепло. В них есть двухъярусные кровати, телевизоры, стиральные машины и даже Wi-Fi. Там же, на месте, будущие стахановцы получают временную регистрацию (или документ, подтверждающий их новое место жительства).
Некоторые предпочитают снимать квартиры, укладываясь в комнатах штабелями. Кто-то спит на кухне, в коридоре, в ванной. Известны случаи, когда трудовые мигранты забирались на ночевку в антресольный шкаф.
Есть организации, которые предоставляют жилье бесплатно. И не только частные. Например, ГБУ «Жилищник» заселяет своих дворников в бараки. Двухэтажные металлические домики, разбитые на комнатки. Каждая по размеру — чуть больше пассажирского купе. Я попытался проникнуть в такую постройку — напротив Битцевского рынка, но не сумел (по-моему, легче попасть в Бутырскую тюрьму, чем туда). Территория вокруг барака огорожена высоким забором с колючей проволокой. Повсюду камеры. А на входе — турникетная система с охраной.
Процентов девяносто дворников не понимают по-русски ни слова. Узбеки, таджики, киргизы. Я предлагал им за деньги одолжить мне пропуск. Объяснял на пальцах нехитрую схему. Не согласились. Работой дорожат как свободой. Хотя чуть позже мне объяснили, что дворники среди мигрантов — это самая низшая каста. Зарплата при весьма тяжелом труде — 20 тысяч рублей. Рабочий день — с шести утра до семи вечера. Выходных нет. Плюс ночные смены.
НОГОМОЙКА ЭТАЖОМ НИЖЕ
В общем, в барак попасть не получилось, чему я, если честно, был очень рад. Вторая попытка стать гастарбайтером была проделана мною в Можайском районе на улице Толбухина. Именно там расположен Центр временного размещения. Он же хостел с кристально честным названием «Без звезд». Рядом с двухэтажным бежевым зданием, похожим на детский сад, виднелось несколько канализационных коллекторов. Из приоткрытых люков валил зловонный пар.
Меня встретил угрюмый лысоватый мужик в олимпийке. И дал заполнить бумагу, в которой я пообещал не распивать в комнатах алкогольных напитков, не курить, не шуметь, не портить имущество, не стричь волосы, не включать сломанные электроприборы. Словом, вести себя достойно порядочному гастарбайтеру.
Комендант куда-то отлучился и я прогулялся по этажу. Начитался забавных объявлений. Одно из них, например, напоминает, что мыть ноги в раковине запрещено — для этого есть ногомойка на первом этаже. Другое предупреждает, что после одиннадцати вечера разговаривать по телефону в коридоре нельзя, иначе выселят. Третье призывает жильцов сдать того негодяя, который постоянно забивает сливные трубы остатками пищи. Объявление потрепанное, явно висит давно. Из чего можно сделать вывод, что не сдают.
— У вас нет регистрации, — с фальшивой горечью произнес комендант. — Без нее заселить не могу.
А я недавно потерял паспорт, быстро восстановил его в МФЦ, но там почему-то не шлепнули печать.
— И что же мне теперь делать? — приуныл я.
— Скачайте бланк в интернете, — ответил комендант. — Только его надо будет где-то распечатать. Или поставьте регистрацию в МФЦ. Ближайший в двадцати минутах ходьбы. На Маршала Неделина.
Я взвалил на спину свой скромный скарб и потащился туда. В центре госуслуг мне объяснили, что паспорт меняли в Ясеневе, а, значит, и штамп должны ставить там же. Я посмотрел на часы и понял, что из гастарбайтера скоро могу вновь превратиться в репортера.
Обзвонил с десяток объявлений. И, наконец, услышал:
— Нет регистрации? Ничего страшного. Приезжайте.
НАСТОЯЩИХ БУЙНЫХ МАЛО, ДА И ТЕ ПО ВЫХОДНЫМ
Где-то через час я уже валялся в номерах славного и беспринципного хостела «Депо» (на улице Сельскохозяйственная, станция метро «ВДНХ»). За то, чтобы переночевать под одной крышей с братьями-азиатами, я заплатил 320 рублей. Перед тем, как войти, заглянул в курилку. Разговорился с местным обитателем (работает таксистом, в столицу приехал из Рязани).
— А кто здесь, — спрашиваю, — живет? В основном, работяги?
— Да ты че, какие работяги… — откликнулся тот с какой-то странной армейской готовностью. — Здесь больше эти… Топ-менеджеры «Газпрома». Вон их машины, видишь?
Я глянул на раздолбанную «Реношку», утонувшую в грязном сугробе, и вежливо рассмеялся.
— Больше половины работают на стройке, — продолжил юморист. — Там самая большая зарплата. Получают ее неофициально — в конверте.
Штампа о регистрации при оформлении мне и, правда, не понадобилось. Меня поселили к трем белорусам и трем узбекам. Первые — Ваня, Кирилл и Андрей — устанавливают кровельные витражи, вторые ремонтируют фасад зданий. Имена узбеков запомнить не удалось.
— Мы бы из своего Могилева сюда никогда не приехали, — рассказали белорусы. — Но там денег не заработаешь. Когда уже нашу страну присоединят к вашей?
Я неожиданно замялся. И обещал обдумать это предложение.
Живут иностранные мигранты мирно. А если б, как в той песне, не было вина, так вообще бы построили коммунизм в одном отдельно взятом общежитии.
— Бывает, что несколько таджиков устраивают бунт на корабле, — рассказывает один из моих информаторов. — И все из-за водки. Как-то ночью начали орать в коридоре. Бороться. И получили по шее от русских соседей. А недавно некому было утихомирить. И вахтерша вызвала полицию. Обычно такое случается по субботам. В рабочие дни пьют редко. Всем рано вставать на работу.
Мне выдали именную подушку. Кто-то старательно написал на ней шариковой ручкой — «Ренат». Ну как кто-то? Какой-то Ренат.
Вечерний досуг здесь проводят весьма незамысловато. Пока одни угарают над видосиками в телефоне, герои которых, чаще всего, пьяные опустившиеся люди, другие смотрят 823-ю серию киноэпопеи «Гадалка». И то, и другое — зрелище не для слабонервных.
— В последний раз на верхней полке я, наверное, еще в армии спал, — чтобы хоть как-то разрядить обстановку, сообщил я. — А вы не служили?
— Я еще успею… — сказал один белорус.
— Я не подлежу, потому что сирота… — буркнул второй.
— А меня не взяли из-за судимости, — ответил третий.
НОЧНОЙ СТРИПТИЗ
В целом никаких перегибов в отношении между мигрантами я не заметил. Вечером мы смотрели телевизор. Пили чай. Жевали печенье. И к нам присоединился один узбек. Спортивные штаны заправлены в носки (этим грешит треть населения всего хостела). Верхняя пуговица на рубашке застегнута. На темечке тюбетейка. Ну и начал болтать по телефону. Кто-то из нас (точно не я) сделал ему замечание. Мол, товарищ, ты разве не видишь, что твой родной коллектив просматривает славный телеканал ТВ-3 и не менее славный сериал «Гадалка». Тот вскочил и на ломаном русском извинился. Назвав кого-то из нас (точно не меня) «братом». И ретировался.
Ну а ночью наступил ад. В нашей комнате была такая жара, что я вертелся на койке как уж на сковородке. Окна нет. Поэтому вариант с проветриванием отпадает. Подушка Рената взмокла. Включили вентилятор (в феврале!), но и он не помогает. Раскрасневшись, я натянул джинсы и отправился искать воду. Из открытых комнат доносился неистовый храп выходцев из СНГ. Где-то он напоминал сдавленные всхлипы баяна, где-то выдохи гобоя и волынки. Кто-то все больше хрюкает и чмокает, не попадая в ноты. Ну а я оказался в самом центре этого изощренного международного оркестра.
Комендантша, увидев меня, начала визжать. Как выяснилось, показываться в коридоре с голым торсом категорически запрещено.
— Воды… — стонал я, опираясь на стенку.
— Там… На кухне… И срочно оденьтесь!
Видимо, я поверг ее в эротический шок.
ВАХТА ДЛИНОЮ В ГОД
Казалось бы, после такой ночки пора ставить точку. Однако сразу несколько человек посоветовали мне побывать еще и в хостеле «Вежливый лось». Мол, там вообще Содом и Гоморра. Соседние народы устанавливают свои порядки. Держат в страхе жителей обычных многоэтажек. Курят где захотят.
В общем, пришел я туда, поселился (это там же — недалеко от станции «ВДНХ»). И никаких ужасов не увидел.
«Вежливый лось» почти полностью копируют «Депо». Только во втором хостеле чище и жарче. А в первом — и тараканы, и немытые раковины, и использованные бритвенные станки на полу в душе, и немытый пол.
На кухне познакомился с вежливым узбеком по имени Фархат (хотя последние годы он жил в Таджикистане).
— Что готовишь? — заглянул я в казан.
— Макароны, — ответил тот, хотя в котле пыхтела картошка.
Я улыбнулся, решив, что тот перепутал слова. Но Фархат вскоре притащил пачку макарон и почти всю ее вывалил в кастрюлю. Интересное блюдо. Картошка, макароны, морковка, вода. При этом запах вполне аппетитный.
— У меня дома остались жена, двое детей, мама, брат, две сестры, — начал перечислять мигрант. — И всем нужно помогать. Я сейчас неплохо зарабатываю. 70 тысяч. Где-то на двадцать живу, остальное — домой. Приезжаю на год в Москву. Потом возвращаюсь в Таджикистан на несколько дней повидаться, и опять — на работу.
— А вот ты сейчас готовишь потому, что сам так захотел? Или у вас дежурства?
— Нет, не сам. Просто моя очередь.
— А почему не снять квартиру? Ввосьмером, например. Если посчитать, выходит то же самое.
— Потому что многие часто меняют место работы, съезжают. Здесь я как платил семь тысяч рублей в месяц, так и плачу.
Я посидел, подумал. И решил. Пора домой. Хватит уже гастарбайтить.
ИСТОЧНИК KP.RU
Источник: www.kp.ru