Такой несмешной «Юморист» Михаил Идов. Еврейская сказка о застое
Если бы Михаил Идов умел снимать кино… Эх, какое бы могло получиться это кино. Но не будем о грустном, тем более что этот «неудавшийся» фильм до сих пор не дает мне спать спокойно, бередит душу.
О чем я думаю? О евреях, конечно. В предлагаемых обстоятельствах, а не о собирательном образе юмориста Аркадьева, нет. Не об Аркадии Арканове, так и не покинувшем советскую сатирическую нишу, где ему было неудобно, нудно, затхло. Он ведь так и не стал Гориным.
Не о Михаиле Жванецком, также с портфельчиком в бане голым выступающем перед этим цэковскими мордами ради того, чтобы его маме поставили телефон. И не об Аркадии Райкине с его тремя инфарктами, которого так гнобил Романов и так любил Брежнев. И не о Хазанове, который всё равно нам всего никогда не расскажет.
Еврей — это судьба. Можно было просто ничего не говорить, не писать сценарий, а только лишь показывать в разных ракурсах это еврейское лицо (еврейскую морду!) Алексея Аграновича. Такую милую, такую ненавистную, неприятную, гадскую. И такую красивую! Лицо-морда с глазами, в которых отразилась вся скорбь еврейского народа. Аграновичу для этого не нужно играть этим лицом, он просто такой, какой есть, и лицо, как судьбу, уже не изменишь. Жванецкий, Райкин, Арканов, Хазанов, Винокур… Ох уж эти еврейские клоуны с грустными, всё понимающими глазами.
Но что хотел сказать Идов? Что и сейчас, как и тогда, в 1984-м, нужно кланяться, подхалимничать, обслуживать. Что сейчас, как и тогда, всегда будет идти в двух шагах от тебя кагэбэшная сволочь. Ну и что?
Этого мало. Мне не дает покоя совсем другое. Почему тогда, в эту жутчайшую эпоху, в этот чёртов застой, в эту пятилетку пышных похорон, в той мёртвой жизни любимый-дорогой-милый-единственный Марк Анатольевич звал нас в даль светлую и ставил-ставил-ставил — именно тогда «Обыкновенное чудо» по Шварцу и «Мюнхгаузен» по Горину — в самый застой. И «Хоакина Мурьету», и «Тиля», и «Юнону» в самый застой. Марк Анатольевич указывал нам путь, а это тупая злобная жлобская капээсэсная власть ему это разрешала и помогала даже. А сейчас он, Марк Анатольевич, мой дорогой-любимый-единственный почему-то изменился и уже подмигивает не нам, а им, тем, кто сильней его. Ну да, у него же театр.
И Никита Сергеевич, притча во языцех, и он тогда в этот жутчайший застой был свободным человеком, блистательным режиссером и всё мог. А теперь ничего не может и не хочет. Теперь, когда свобода.
И Александр Исаевич, и Юрий Петрович тогда, когда юморист Аркадьев порол эту свою пургу, бились до конца, до самого победного конца с этой властью. А потом, когда наступила свобода…
И Андрей Вадимович, пока не началась Украина. Он же так был доволен собой и своей жизнью, и своей «Машиной», и мудро считал, что надо годить, что всё образуется, и надо ценить то, что сегодня гораздо лучше, чем вчера, и свободнее, и денежнее. Пока не началась Украина…
Вот это я бы хотел понять, узнать. Но Идов снял фильм совсем не про это. Не договорил, не до… Жаль.
Источник: www.mk.ru